Слоник
Слоник надел шляпу и пошёл на почту, где работает его одноклассница Жирафа.
Придя на почту, как воспитанный слон, он снял шляпу и поприветствовал свою одноклассницу Жирафу:
— Здравствуй, дорогая Жирафа, — говорит Слоник.
— Здравствуй, милый Слоник, — отвечает Жирафа.
— Хау ду ю ду? — спрашивает Слоник.
Жирафа недавно начала учить язык английский. Поэтому Слоник решил узнать как у неё дела по-английски.
— Вэри найс, — улыбается Жирафа.
Слоник был рад узнать, что его одноклассница Жирафа поживает хорошо.
Он похвалил её произношение, отметил успехи в учёбе, а потом спросил, слышала ли она новость:
— Слышала ли ты, дорогая Жирафа, новость?
— Какую новость, Слоник? — любопытствует Жирафа.
— Ты не поверишь, дорогая Жирафа, — сообщает Слоник, — наш одноклассник Воробей улетел в «Твиттер».
В этом городе все друг другу одноклассники. Поэтому город и называется «Одноклассники».
— Как улетел? — удивилась Жирафа.
— А вот так, — Слоник встал на цыпочки и замахал ручками, стараясь изобразить полёт Воробья.
А потом добавил:
— Вспорхнул с жёрдочки и улетел.
— Надо же… — призадумалась Жирафа.
— Поэтому у меня к тебе просьба, — говорит Слоник. — Дорогая Жирафа, пожалуйста, отправь это письмо нашему однокласснику Воробью.
— Я бы с радостью отправила, — говорит Жирафа, — но, увы, не могу.
Жирафа развела руками, а Слоник не понял:
— Почему не можешь? — вопрошает Слоник. — Дорогая Жирафа, как никогда тебя прошу.
Жирафа пояснила, что почта «Одноклассники» не отправляет письма «Твиттер», а «Твиттер» не принимает письма «Одноклассники». И наоборот.
— Увы, не могу, — повторила Жирафа.
— Это безобразие! — возмутился Слоник. — Почему я не могу отправить письмо своему однокласснику Воробью?
И стукнул по прилавку.
— Не стучи, Слоник, — строго говорит Жирафа, — а то прилавок сломаешь.
— Прости, дорогая Жирафа, — говорит Слоник виновато. — Что-то я переволновался…
Слоник достал из широкого кармана большой носовой платок, промокнул со лба проступивший пот, глубоко вздохнул и обречённо взглянул на свою дорогую одноклассницу Жирафу.
— Не волнуйся, Слоник, — говорит Жирафа.
— Как же не волноваться, дорогая Жирафа? — печалится Слоник. — Когда наш Воробей улетел за сто морей… А мы ничего не знаем. Что с ним? Как долетел? Не постигло ли его ненастье? Приняла ли его чужбина? Сыт ли он? В тепле ли он? Как он там без нас один? Совсем один… Наш Воробушек только с виду бравый такой, а на самом деле он беззащитный. И крохотный. Махонький такой, вот такусенький.
Жирафа прослезилась.
— Пойми, — говорит Слоник, — сердце у меня болит за Воробья.
Жирафа схватилась за сердце:
— И у меня болит за Воробья, — волнуясь, говорит она.
Жирафа всхлипнула и горько заплакала. Слёзы потекли ручьём.
Слоник обнял свою одноклассницу Жирафу, а она обняла его.
— Не плачь, дорогая Жирафа, — успокаивает Слоник. — Мы что-нибудь придумаем.
— Что мы придумаем? — убиваясь слезами, рыдает Жирафа.
— Что-нибудь да придумаем, — повторяет Слоник.
— Что?! — ревёт Жирафа.
Неожиданно даже для самого себя, Слоник обронил:
— Мы придумаем новую почту…
— Правда? — с надеждой смотрит заплаканная Жирафа.
— Правда, — кивает и уверяет Слоник. — Мы построим такую почту…
…Это мост в будущее, это обращение к нашим детям, к тем, которым сейчас месяц, год, три года… Тем, кому сейчас десять, мы не нужны: ни мы, ни наши идеи… Надо создавать сказочников, которые переложат наши слова на иной лад, доступный людям через двадцать лет.